Время приближалось к вечеру. Гарик приехал, молча прошел мимо сидевших стариков, которые смотрели «Поле Чудес» в спальню и закрыл дверь. Юлия, увидев, что муж вернулся, бросила грядки и пошла следом.
– Юляяя, нежно протянул Гарик, проведя взглядом по ее шее и груди.
– Где ты был? – занервничала Юля.
– Иди ко мне, я на ушко скажу, где... – голос мужа был вкрадчивый и игривый.
Гарик привлек Юлю к себе и уже никуда не отпустил. За окнами наступила темнота, когда молодые тихонько вышли из спальни в сад на воздух. В этот вечер никто не ужинал. Юля и Гарик тихонько прошмыгнули мимо дремавших под новости стариков и сели в машину.
– Поехали кое куда, – заговорщически произнес Гарик.
Юля в ответ только хихикнула. Выехав на окружную дорогу, они помчались по трассе в город. Впереди горели огни и манили к себе. Ночь, теплая и влажная, как поцелуй женщины, приглашала на прогулку. Юля чувствовала себя юной девчонкой, у которой впереди вся жизнь. Рядом с Гариком ей было так уютно и спокойно, радостно и так беззаботно, что она была готова на все. Гарик привез ее в грузинский ресторан. Куда - то исчезла деревенская жизнь с ее хлопотами и проблемами. В темной ночи под звуки живого саксофона растворился скандал и воспоминания о нем.
«Такой лазурный небосвод... Расцветай под солнцем, Грузия мояяя...» Гарик крепко обнимал жену за талию, вдыхал запах ее светлых вьющихся волос. Юлия растворилась в Гарике, в медленном танце, в его мужской ипостаси. Так они вместе и дрейфовали под звуки замирающего саксофона в восходящих лучах солнца пробуждающегося дня. Счастливые и любимые, сбежавшие от родителей.
Все-таки, любить взаимно - это большое счастье. И ну их всех, кто против…
Счастливые влюбленные вернулись утром и вместе, как вдоволь нагулявшиеся школьники, рухнули спать. Баба Зина сквозь сон слышала, как они пробирались мимо их с дедом дивана, и ее внутри покоробило.
– Гарик, тихо прошептала Юля, а сегодня, что стройки не будет?
– Выходной же, спи, с улыбкой пробормотал муж.
– Ааа... то я и думаю...
– Не думай, думать за нас буду я, - спокойно и четко ответил засыпавший муж.
Баба Зина проснулась. Села на старом диване. Пружины издали свои страдальческие скрипуче-визжащие звуки, как будто говоря : «Ну, что бабка, ори - не они, а они все по- своему, вон, вернулись откуда- то и начихать им на твое мнение!»
Баба Зина вздохнула и пошла ставить чайник на газ. Молодые проснулись в двенадцатом часу.
– Где вы были? - не здороваясь, рявкнула баба Зина.
Юля огрызнулась:
– Где были, там уж нет...
– Ну, у нас так не живут! - с угрозой в голосе произнесла баба Зина. - От людей стыдно, что твориться в доме! Срам один!
– Мама, ты бы язык свой придержала, пока...
– Пока чаво? Чаво? - Баба Зина встала в воинственную позу.
Юля вышла на двор и стала умываться.
Как-то не клеилось совместное с родителями проживание... Юле было обидно. Родная мама, а так ведет себя... за версту чувствовалась неприязнь к Гарику, ко всем его действиям и словам.
Мать всегда была вздорная, но давать полный отчет в Юлином возрасте, когда она и сама бабушка - это смех и полный бред. Но матери не докажешь. И, вздохнув, Юля поняла, что находится она между молотом и наковальней. Но ведь мама сама звала сюда. «Север- это мой враг номер 1» -, любила повторять баба Зина.
«Может, хоть сегодня обойдется без скандала?» - кисло подумала Юля и зашла в дом. В ее душе поднималось глухое раздражение и бунт против собственной матери.
Продолжение следует…
